| Главная » Статьи » Tattoo мастера |
Filip Leu
Filip Leu на самом деле не нуждается в представлении и это интервью длииииинное…  так что это мы опустим. Что я сначала хотел бы сказать, и на что, я надеюсь, это интервью прольет свет далее, это что Филип один из самых талантливых, но в то же время скромных и любезных татуировщиков в мире. По моему мнению, слово «одаренный человек» с трудом дает определение его жизни и карьере до настоящего момента и у него впереди еще десятилетия, чтобы предлагать помощь/делиться с миром искусства/татуировки. Филип был учеником многих, его достижения широко известны и хорошо документированы… но Филип сейчас одел на себя шапку учителя, и вещи, которыми он делится с нами в интервью могут произвести революцию в мыслях и подходах к татуированию многих татуировщиков – к лучшему. Я бы хотел поблагодарить Филипа (и всю семью) за его открытость во время интервью и за то, что стольким поделился с нами, людьми его круга, без оговорок или эгоизма или желания получить аплодисменты. Это честь, назвать его своим другом и учителем.
Давай начнем с короткой истории того, как ты начинал. Я думаю, твоя немного интереснее, чем других людей из-за твоих родителей и твоего раннего знакомства с татуированием. Filip: Окей. Татуирование пришло в мою жизнь потому, что мои родители Felix и Loretta начали татуировать, когда мне было десять. Это было в 1977. Felix учился с Tattoo Jock, и мы жили у нашей бабушки в ее доме в Лондоне. Однажды он привел домой подругу, чтобы сделать бабочку на лопатке. Это был первый раз, когда я увидел, как мой отец, или вообще кто-либо раз на то пошло, делает кому-то татуировку. Девочка потеряла сознание, и я побежал на кухню, крича моей бабушке: «Он убил ее!» Хаха. После того, как Felix провел какое-то время с Jock, семья, а именно Felix и Loretta, мои сестры Ama и Aia, мой брат Ajja и я переехали в Гоа, Индия на два года. Как-то Felix послал меня найти кого-то на блошином рынке хиппи на пляже, и единственное, что я знал об этом человеке, это что у него на лопатке была татуировка пирамиды. Я помню мне понравилась идея быть способным идентифицировать кого-то по его или ее татуировке. Так как Felix и Loretta татуировали, все больше и больше клиентов приходило к нам домой. Татуирование начало казаться мне интересным, но я думаю любовь к этому действительно пришла от обучения тому, что делали мои родители. Скоро я стал учеником у Felix – делал эскизы, убирался, делал иглы и так далее. Одной из работ, которые мне приходилось делать, это рекламировать то, что мы делали и где находились. Для этого я ходил по пляжу со знаком, который нарисовал Felix с надписью «Татуировки…Спрашивать здесь» и полным карманом визиток на раздачу. Мой отец сделал большинство моих первых татуировок и ко времени, когда мне было четырнадцать или пятнадцать, я работал с ним полный день. Когда ты сделал свою первую татуировку? Сколько лет тебе было?  Мне было одиннадцать, это был большой крест с сердцем в нем на груди рыбака в Гоа. Хотя Гоа находится в Индии, половина населения индуисты, а другая половина христиане, так как провинция была португальской колонией до 1961. Он жил на пляже в соседнем с нами доме. Как и все дома рыбаков это был большой дом, но с крышей из ветвей кокосовой пальмы. Дом, который мы арендовали, был большой дом в португальском стиле, и у него была длинная крытая веранда, идущая по всей его длине. Так как никто в доме не жил, сосед использовал веранду для починки сетей, работа, которую было проще сделать там, чем на песке перед домом. Поэтому он был зол из-за того, что мы переехали и лишили его этого удобства. В некоторые ночи он напивался и, когда знал, что наших не было дома, он приходил, шумел, просовывал мачете под дверь, пугал нас, детей. Он был немного сумасшедшим. Я на самом деле не любил его достаточно сильно, чтобы воткнуть в него татуировочную иглу без проблем. Сюрприз для нас обоих! Он был так рад своей татуировке, что заплатил мне двумя большими тунцами и с тех пор стал моим другом. Это было одна из вещей касающихся татуировки, открывших мне глаза: как много удовольствия татуировка может принести носителю. Сначала мы тоже использовали роторные машинки. Старого английского стиля, довольно глубокие и болезненные, так что он несомненно это почувствовал. Вскоре после этого я татуировал своего приятеля, затем девочку, оба были частью большой банды детей иностранцев, с которыми я тусовался на пляже. Это, конечно, сделало меня довольно непопулярным среди некоторых родителей по соседству, хаха. После Индии семья устроилась в Швейцарии, и я начал работать с родителями в студии, которую мы открыли в Лозанне. "The Leu Family's Family Iron", мне было четырнадцать. Большим опытом для меня было то что, когда мне было шестнадцать, я поехал с Felix татуировать на Henk Schiffmachcr's 1984 Amsterdam Tattoo Convention в Paradiso и видел как Greg Irons татуировал дракона на всю руку. Я был настолько поражен, шокирован тем, как хорош он был, я думаю, это был первый раз, когда я видел, как мастер широко использует нетатуированную кожу как мощное негативное пространство в своем рисунке. Я пожизненно благодарен ему за то, что тем вечером он зашел в наш номер в отеле, и мы немного поговорили. Как вы знаете, он умер несколько месяцев спустя. Также на этой конвенции я встретил Claus и Jurgen Furhmann в первый раз. Братья были моего возраста и были очень хорошими психоделическими художниками. Они учились и работали в Fritz Tattoo в Вене в то время. Через несколько лет, Claus придумал эскиз и вытатуировал мою татуировку на спине. Давай поговорим о том, что после, очевидно огромного влияния того, как родители познакомили тебя с татуированием, стало следующей волной влияния, которую ты получил от татуирования? Мой отец учил меня первые года три или около того, и с самого начала нашей тату жизни, мы начали собирать любые тату книги, на которые натыкались. Первая японская книга, которую я когда-либо увидел, была старая книга из семидесятых World of Japanese Tattooing. Она была полна замечательных фотографий традиционных татуировок-костюмов, которые снесли мне крышу. Затем была книга Spider Webb под названием Pushing Ink. Skin Show от Chris Wroblewski в 1981, журналы Tattootime, мы увидели действительно хорошие работы в этих ранних публикациях от таких людей как Ed Hardy и других крупных мастеров начала восьмидесятых. В 1980 в Бомбее друг и татуировщик Dr. Jangoo Kohiyar дал Felix копию Tattooing: Trade Secrets by Dr. Lemes. Этот буклет был полон сокровищ технической информации по цветам, иглам и машинам, которые Hardy рассказал Dr. Lemes, и это стало большим подспорьем для нас в то время. В какой-то момент Felix начал чувствовать, что научил меня всему, что знал о татуировании, и он подумал, что следующей ступенью, завершающей мое ученичество, должны стать путешествия и посещения других татуировщиков. В 1985 Felix и Loretta встретили Ed Hardy на шоу в Риме и Felix договорился с ним, что я приеду и буду работать в его Realistic Tattoo Shop в Сан-Франциско какое-то время. Затем Felix придумал расширить поездку, чтобы включить визиты к мастерам в Японии и других странах по пути. Так что отец помог мне собрать мой первый тату чемодан для путешествий и уехал на год по всему миру. Мне было семнадцать, и я поехал со своей сестрой Ama, которой было шестнадцать. Мы посетили татуировщиков в Бомбее, Бангкоке, Тайване, Гонконге, Японии и Сан-Франциско. Я влюбился в татуирование в Японии, оно реально снесло мне крышу. Мы должны были остаться на несколько недель, но в итоге остались на три месяца. Я помню, как первый раз очутился в комнате среди группы людей в костюмах. Я потерял дар речи и решил прямо тогда и в том месте, что это то татуирование, которым я бы хотел заниматься. Я посетил Kuronuma, Horiyoshi II и смотрел, как он работает. Также я получил большую татуировку сделанную вручную на бедре от Nakano, Horiyoshi III. Mitsuaki Ohwada, Horikin попросил меня сделать два браслета из черепов на нем. Можете представить, как я себя чувствовал, работая на знаменитом мастере с таким красивым костюмом! Я научился основам ручного татуирования у Horitoshi, показал ему то, что я тогда знал о татуировании машинкой, еще он сделал ручную татуировку на бедре Ama. Посетил Dr. Fukushi и он показал коллекцию татуированной кожи, за которой он смотрел в Pathology Museum университета Токио, которую начал его отец в 1926. Некоторые куски кожи имели столетние татуировки, и они выглядели четко и отлично сохранившимися. У меня было много других приключений, среди них татуирование японских панков в номере нашего отеля, которых мы встретили в Harajuku. Также я встретил Ed впервые в Токио, и он сделал татуировку на моем предплечье. В конце концов Ama и я прибыли в Сан-Франциско, где я работал в Realistic Tattoo в течение года с Bill Salmon и Dan Thome. Я в действительности не работал вместе с Hardy, так как он уже перевел работу по татуированию в квартиру, но я получил пользу от этого опыта по-другому. Например, архивы Hardy, я помню, у него была стойка книг всех его работ на то время. Я пролистал каждую из них. Когда я не работал, я был наверху, просматривая вещи, смотрел на фотографии, на его рисунки, смотрел на всякие разные замечательные работы. Наряду с другими мастерами Сан-Франциско, я думаю, он был одним из ранних дальновидных мыслителей в татуировании. Получается Ed оказал на тебя огромное влияние на твою работу посредством эдакого осмоса.  Да. Ed также позволял мне регулярно приходить и смотреть, как он работает. Не каждый день, но каждую неделю или две я ходил и смотрел, как он татуирует. Я считаю, что моим первым учителем был мой отец, а вторым учителем был Hardy. Hardy был больше учителем, показывающим на примере, чем принимающим непосредственное участие. Он просматривал мои рисунки и поддерживал меня, хотя он не занимался конструктивной критикой, как Felix. У Felix был очень эффективный стиль обучения, способ, который помогал тебе прогрессировать быстро. Я обнаружил, что если ты хочешь принять такой тип наставлений, это самый лучший способ обучения: ты должен доверять своему учителю все время и следовать за ним.Bill представил меня тату сцене в районе залива Сан-Франциско, он брал меня на встречи с мастерами в городе, такими как Erno Szabady, Pat Martynuik, Greg Kulz, Jack Rudy, Henry Goldfield, Lyle Tuttle, Chuck Eldridge и другими. Еще Bob Roberts, Leo Zulueta и другими в Лос-Анджелесе. Вокруг для меня было много чего, чтобы вдохновиться, перед тем, как я покинул Сан-Франциско. Я думал, что увидел и сделал уже многое в своей жизни, но Сан-Франциско это было нечто другое, я полюбил его. Я уехал через год, но с тех пор возвращался множество раз. Сан-Франциско поставил меня на путь желания идти дальше того, что я уже знал о татуировании. Ко времени, когда Felix перестал работать в 1994, он стал пионером во многих художественных инновациях в татуировании, но стиль татуировки, который сначала выучил мой отец и которому научил меня, был очень простой: следуй за контуром, используя в основном три или пять игл для контура. Затем мы переняли французский и европейский стили того времени в нашей студии, например эскизы Ron Ackers с супертонкими контурами. Ко времени, когда я попал в Сан-Франциско, кроме традиционной татуировки, я был довольно хорош в работе одинарной иглой и был способен показать многим мастерам мой способ работы. Тогда большинство людей, кроме Jack Rudy конечно, говорили мне, что это плохая техника. Она не была плотной, а спустя года, линии исчезнут. Я не думаю, что это правда. Я думаю вот что происходит, контуры, сделанный одной иглой, не татуируются так, как должны: очень глубоко. В то время, когда ты только начал эту поездку, понимал ли ты насколько важным станет для тебя путешествие, или думал ли ты, что твой отец знал, и ты ему этим обязан? Я с самого начала знал, что собирался совершить это паломничество. Мы все это планировали вместе. Felix написал рекомендательные письма Horikin, Horiyoshi III и другим мастерам в Японии. Мы сходили в японское посольство и перевели их на японский. Я точно знал, кого я собираюсь посетить и почему, моей миссией было учиться. Среди других усвоенных уроков, одна из больших вещей, что я привез из Штатов, было знание о магнумах, до того, как я покинул Швейцарию, мы их совсем не использовали. В то время четыре плоские иглы считались вызывающими интерес, даже плоские шестерки были чересчур. Магнумы еще не использовались. Закрашивание делалось круглой пятеркой, может быть семеркой максимум. После Сан-Франциско, я остановился во Флориде на какое-то время с Paul Rog¬ers, который научил меня строительству машин. Он был замечательным парнем, и мы хорошо проводили время вместе. Это было великолепное окончание моей поездки. Эти знания о машинах было еще одной полезной вещью, что я привез домой. После того, как ты уехал из Сан-Франциско, с кем еще ты делился всей этой замечательной информацией? Прежде всего, конечно, информация пошла моим маме и папе, а затем многим мастерам, которые приезжали к нам в течение многих лет: Mick из Цюриха, Luke Atkinson из Штутгарта, Claus и Jurgen Furhmann, это только некоторые из них. Моя семья всегда верила в свободный ход информации. В течение многих лет мы разделяли дело внутри семьи, когда Felix и Loretta уезжали путешествовать на какое-то время, моя жена (с моей младшей сестрой Aia, когда она еще жила дома) и я управляли салоном. Когда они возвращались, я уезжал. Мы ездили в Индию, Японию, Ибицу, Амстердам, Москву, другие места. Это давало всем нам шанс брать перерывы, а также привносить новое и продолжать эволюционировать. Я работал с Jonathan Shaw в Нью-Йорке какое-то время. Он в каком-то смысле был третьим учителем. Он научил меня другой стороне татуирования, более жесткому подходу старой школы по управлению салоном. Что там было в этой поездке в Нью-Йорк?  Татуирование не было законным в Нью-Йорке в то время, так что все было в стиле плаща и кинжала: назначать встречи с клиентами на углу улицы и вести в никак не отмеченную студию, такие дела. Даже один день в Fun City Tattoo был захватывающим и другим вместе с Jonathan. Стиль жизни города, ночная жизнь, все было напряженным. Мы работали в основном в ночную смену, заканчивая в шесть утра, потом шли на завтрак в кафе. Это был единственный раз, когда я себя описывал на визитке и плакате в Fun City как «Европейская Сенсация». Jonathan научил меня немного пиару. Когда я сказал, что чувствую себя немного неловко, используя эти слова, он сказал: «Что, блять, с тобой не так? Если рекламирование своих сильных сторон было достаточно хорошим для стариков, то это достаточно хорошо и для тебя». Это было очень поучительное и интересное время для меня во всем, так же мне было очень весело. Что я еще выучил в то время, это что я был способен нарисовать рукав быстро и фрихендом. В Fun City давление ограничений по времени было больше, чем дома, и такая работа научила меня тому, что я все же могу делать хорошую работу, даже под давлением. Это было очень хорошо для меня. Каждый раз, когда ты учишься чему-то новому, это как волна энергии и радости от открытия, и это было замечательно – быть способным все это ощутить. Таким образом, мог бы ты сказать, что твоя тяга учиться и собирать информацию была для того, чтобы делиться ей со своими родителями и людьми, которых ты любишь? Это определенно было большой частью этого. Во всех сторонах моей жизни, мне нравится давать и мне нравится получать, и это в особенности так в искусстве и татуировании. Например, у меня всегда был отличный от большинства взгляд на то, что меня копируют. Для меня это наивысшая форма похвалы. Если кто-то собирается потратить время на то, чтобы скопировать то, что я сделал, особенно тот, кто хорошо умеет рисовать, я чувствую признание, как будто я нахожусь на правильном пути. Это очень мотивирует меня, это заставляет меня хотеть соревноваться, продолжать меняться и развиваться. Вот еще одна причина. Некоторые люди, на которых ты работаешь, имеют потрясающие идеи, идеи, о которых я бы и не подумал. Мне нравится делить ответственность за их татуировку с ними, мне кажется это хорошо, что человек выбирает что-то, что нравится ему и дает мне свои идеи. Я чувствую необходимость быть вовлеченным. Как художника, разве не заставляет тебя нервничать то, когда кто-то приходит к тебе за татуировкой и дает тебе карт-бланш? Да, я, в действительности в основном отказываюсь от этого, знаешь почему? Не мне это придется носить. Именно. Взять в качестве экстремального примера татуировки на лице. Многие из татуировщиков делают их, но для меня это были редкие случаи. Когда Paul Booth попросил меня татуировать его голову, мне сначала пришлось убедить себя в его силе духа. Правда? Да. Мы встречались пару раз и говорили об этом какое-то время. Затем он попросил Felix нарисовать что-нибудь для него, и Felix создал 43 разных эскиза, все из них оригинальные и довольно клевые. Потом у Paul была трудная задача выбрать только один! В конце концов в Paul было что-то, что заставило меня поверить ему, что я не сломаю ему жизнь тем, что сделаю эту татуировку на нем. Наихудший сценарий для меня это кто-то, кто не сможет жить с такой татуировкой позже. Да, я думаю у нас с тобой одинаковая философия, и я думаю, если мы профессиональные татуировщики, мы этим обязаны татуировке, и как минимум должны иметь какой-то здравый смысл и консультировать наших клиентов. Да, я знаю. Даже кисти рук охеренно трудны для меня. Знаком для меня, что делать руки и шею это нормально, обычно становится то, что все остальное уже сделано. Времена меняются, татуирование принимается немного больше, чем в прошлом, и люди могут делать, что они хотят, но за кистями все же не нужно гнаться! Когда ты осознал то, насколько важно, чтобы тату была действительно плотной (чтобы она старилась хорошо)? Я думаю, это как-то относится к тому как серьезно ты воспринимаешь татуировку по сравнению с просто получением удовольствия от татуировки в данный момент? Это идет от совокупности. Просто смотря на фотографии старых традиционных японских костюмов, для начала. Когда я был в Японии в первый раз, мне сказали, что когда я оставляю немного белого в японских ветровых валах, которые я татуирую, нужно убедиться, что его достаточно много, чтобы когда краска растечется, а кожа сморщится, он не исчезнет. Возьмем для примера татуировку на спине Bill Salmon. Там огромная рыба с глазом размером с ладонь и из-за своего размера глаз все так же четок, как и всегда, двадцать лет спустя как он был сделан. Посмотрите на некоторые старые европейские костюмы. Они могут быть замечательными с близкого расстояния, но отойдите на два шага назад и читаемость иногда теряется. Я могу понять почему так много людей делают трайбл в наши дни. Это татуировки, которые выглядят достаточно хорошо даже с расстояния, потому что у них такой сильный контраст. Работа с углем на бумаге, прикрепленной к стене, очень помогла мне в этом, и доставила много удовольствия. Рисование углем на расстоянии длины руки дает тебе лучшую перспективу и общий баланс. Когда у тебя есть ручка и бумага расположена близко к твоему лицу, получается супер детализировано, но иногда все пропадает, когда отходишь на шаг от рисунка. За деревьями леса не видно. Работа с Paul Booth, и хотя я не любитель делать его тип рисунков, сильно повлияла на меня, потому что он очень хорош с контрастом и источником света. Эти вещи заставили меня переосмыслить мои японские работы, и, например, я поменял то, как я делаю воду в рукаве. Теперь, в конце татуировки я прохожусь и окружаю гребни волн легкой серой дымкой, чтоб они бросались в глаза. Я не оставляю кожи за ними. В противном случае маленькие белые линии кожи в водопаде, падающем вниз, и белая кожа на гребнях волн, плещущихся на переднем плане, идентичны в оттенке, так что они сводят друг друга на нет. Избавься от голой кожи за волнами, и волны внезапно просто прыгнут на тебя. Участие в Синтезе Искусства очень помогло мне в том, что мы учились от других мастеров и делились тем, что каждый из нас знал. Для меня было большой наукой наблюдать за тем, как проходили эти сессии. Неважно из скольких умов появились эти рисунки углем. Хорошие ли результаты, плохие или никакие, когда они закончены, они такие, как будто один разум создал их. Рисование красками и зависание с Guy Aitchison тоже было очень вдохновляющим, есть много чему у него поучиться. Он хороший учитель и его работы изумительны. Guy настоящий художник, он увлекается глазурью и маслом и всевозможными типами техник. Он просто кладезь знаний и он более чем рад поделиться ими. Для меня было радостью познакомиться с ним. То, что нравится и Titine и мне, и что мы делали уже много лет – это делить холст с друзьями тату мастерами, когда они приезжали в гости. Самые недавние примеры были с Tin-Tin из Парижа и Snir из Израиля. Другими были Paul Booth, конечно, очаровательная Sarah, наш давний друг Luke Atkinson, Sabine Gaffron и Genziana Соссо. Kurt Wiscombe из Канады будет здесь на следующей неделе и мы с удовольствием ждем возможности порисовать с ним на холсте. Мы находим это веселым, так проводить время вместе, и мы все получаем выгоду из знаний друг друга. | |
| Просмотров: 912 | Теги: | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
